![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
(no subject)
Feb. 17th, 2011 12:28 pmКогда-то Серенька Петух, а нынче уже Сергей Петрович Петухов приехал на побывку в родную деревню, которую уже лет тридцать назад променял на молодую жену и прочие городские удобства. Приехал в этот раз он один, впрочем, так происходило всегда, ибо жена его и дети люто, бешено ненавидели по их словам «это чертово захолустье». Как-то, еще лет пять назад. Сергей Петрович, положа руку на сердце, тоже признался себе, что ноги бы его в деревне не было, если бы не старушка-мать, которая, ведомая одной ей известными инстинктами, продолжала оставаться жить в деревне.
В отличии от многих современных деревень, эту можно было назвать даже в чем-то успешной. Не смотря на многочисленные усилия назначаемых председателей, приходящих агрономов, а также и аборигенов в озерах не переводилась рыба, поля давали урожай, свиньи поросились, коровы телились и прочее, прочее, прочее. Что приносило деревне небольшой доход, который, однако, позволял жителям исправно покупать продукты в сельпо, а не брать в долг, как обстояли дела в ближайших деревнях.
Чаще всего в сельпо брали водку. Потому как традиции самогоноварения в деревне почему-то не укоренились, хотя все к этому как будто располагало, ибо пили в деревне истово и до синевы. Когда выпивали, бывало дрались, случались по пьяному дело и попытки поджога чужого имущества, да много чего случалось. Один раз зимой обули корову в коньки и зацепив за рога бульдозером выволокли на середину пруда, устроили, так сказать. соревнование на время: за сколько корова доберется до берега. Впрочем, соревнование закончилось, как и обычно, — дракой.
Так что деревня жила своей жизнью, пусть провинциально-захолустной, пусть дикой и большинству непонятной, но своей!
Вот по суровым законам этой жизни Сергей Петрович три дня после приезда пил без продыху с бывшими односельчанами, а давеча по старой памяти даже сошелся в рукопашную, которая тоже была какой-то странной, так как дрались хоть и всерьез, но без злобы, куражу для. А сегодня с утра Сергей Петрович сидел со слегка опухшим лицом и другом детства Витькой Коноваловым на холме, подставлял лицо ветерку, созерцал зеркальную гладь озера. Друзья детства вели меж собой неторопливую беседу, пуская по ветру дымные колечки, чему немало способствовала початая бутылка и тарелка с солеными огурцами.
Витьку всегда очень интересовало городское житье-бытье и он, в каждый приезд Сергея Петровича, кропотливо его про это самое житье-бытье распрашивал, хотя как только Сергей Петрович покидал деревню Витька молниеносно про все забывал. Так же происходило и в этот раз, но по какой-то странной прихоти мирозданья в немного видоизмененном виде. Неожиданно для Сергея Петровича Витька повел речь о корнях, предназначении и прочей метафизике:
«А ведь и вправду суетно!» — подумал про себя Сергей Петрович и выпустил тугую дымную струю в начинающий крепчать ветер.
В отличии от многих современных деревень, эту можно было назвать даже в чем-то успешной. Не смотря на многочисленные усилия назначаемых председателей, приходящих агрономов, а также и аборигенов в озерах не переводилась рыба, поля давали урожай, свиньи поросились, коровы телились и прочее, прочее, прочее. Что приносило деревне небольшой доход, который, однако, позволял жителям исправно покупать продукты в сельпо, а не брать в долг, как обстояли дела в ближайших деревнях.
Чаще всего в сельпо брали водку. Потому как традиции самогоноварения в деревне почему-то не укоренились, хотя все к этому как будто располагало, ибо пили в деревне истово и до синевы. Когда выпивали, бывало дрались, случались по пьяному дело и попытки поджога чужого имущества, да много чего случалось. Один раз зимой обули корову в коньки и зацепив за рога бульдозером выволокли на середину пруда, устроили, так сказать. соревнование на время: за сколько корова доберется до берега. Впрочем, соревнование закончилось, как и обычно, — дракой.
Так что деревня жила своей жизнью, пусть провинциально-захолустной, пусть дикой и большинству непонятной, но своей!
Вот по суровым законам этой жизни Сергей Петрович три дня после приезда пил без продыху с бывшими односельчанами, а давеча по старой памяти даже сошелся в рукопашную, которая тоже была какой-то странной, так как дрались хоть и всерьез, но без злобы, куражу для. А сегодня с утра Сергей Петрович сидел со слегка опухшим лицом и другом детства Витькой Коноваловым на холме, подставлял лицо ветерку, созерцал зеркальную гладь озера. Друзья детства вели меж собой неторопливую беседу, пуская по ветру дымные колечки, чему немало способствовала початая бутылка и тарелка с солеными огурцами.
Витьку всегда очень интересовало городское житье-бытье и он, в каждый приезд Сергея Петровича, кропотливо его про это самое житье-бытье распрашивал, хотя как только Сергей Петрович покидал деревню Витька молниеносно про все забывал. Так же происходило и в этот раз, но по какой-то странной прихоти мирозданья в немного видоизмененном виде. Неожиданно для Сергея Петровича Витька повел речь о корнях, предназначении и прочей метафизике:
— Ну вот скажи мне, Серень, какого черта я в этом твоем городе не видел? Здесь вона и воздух свеж и раздолье, земля-мать силы дает, а в городе что, камень да, прости господи, бетон. А к земле-то надо быть поближе уже в наши годы. Вот ты на каком этаже в городе этом своем живешь?
— На двенадцатом, а что?
— Так это ж сопреешь пока доберешься?!
— Да куда там «сопреешь» лифт же есть.
— Эка невидаль — клифт, клифт и у меня есть,— и Витька потрепал себя за лацкан старого пиджака: добираешься-то до жилья как? Чай в этом деле клифт тебе не помошник. И ведь так каждый божий день. Суетно все это, непонятно!
«А ведь и вправду суетно!» — подумал про себя Сергей Петрович и выпустил тугую дымную струю в начинающий крепчать ветер.