(no subject)
Jun. 10th, 2009 08:39 amЯ был воспитан в духе пролетарского интернационализма, ну а хуле там?
Ночами меня просто трясло от того, что в Африке голодают негры. Детскими ручками я мял подушку и плакал навзрыд, так мне было жалко этихобезьян бедных негров, которые прошли 90-е рабство, угнетения, ку-клукс-клан, который мне очень нравился, тогда я думал, что это ччто-то типа никогда не кончающегося новогоднего маскарада, и прочие напасти.
Я даже хотел послать неграм рубль, но потом счел, чтопропить потратить этот рубль на покупку чего-нибудь в знак солидарности с неграми было бы куда гуманнее, так я и поступил.
А в 1983-м, кажется, году занесла меня нелегкая в Дом дружбы, что напротив Арбатской, на отмечание годовщины 15-летия независимости республики Гвинея-Бисау.
Отчего и почему, можете не спрашивать, ибо даже то, что мы, моя школа, какбэ сильно дружили с институтом им. Патриса Лумумбы никак не оправдывает того, что англоговорящих детишек отправили «дружить» с франкоговорящими африканцами.
И вот заходим мы в особняк, поднимаемся по лестнице в огромный зал, а там стоит стол уставленный различными белугами, севрюгами, икрой разной, соловьиными языками и прочими деликатесами, которых в СССР и в глаза-то не видели. Кока-кола опять же, которой в СССР не было, а была Пепси.
И за этим огромным столом сидит огромный негр с черной сигареткой More в холеной руке, а длинные его негритянские ноги в грязных ботинках умостились где-то между паюсной и осетриной.
Вот с тех пор я негров и не люблю.
Ночами меня просто трясло от того, что в Африке голодают негры. Детскими ручками я мял подушку и плакал навзрыд, так мне было жалко этих
Я даже хотел послать неграм рубль, но потом счел, что
А в 1983-м, кажется, году занесла меня нелегкая в Дом дружбы, что напротив Арбатской, на отмечание годовщины 15-летия независимости республики Гвинея-Бисау.
Отчего и почему, можете не спрашивать, ибо даже то, что мы, моя школа, какбэ сильно дружили с институтом им. Патриса Лумумбы никак не оправдывает того, что англоговорящих детишек отправили «дружить» с франкоговорящими африканцами.
И вот заходим мы в особняк, поднимаемся по лестнице в огромный зал, а там стоит стол уставленный различными белугами, севрюгами, икрой разной, соловьиными языками и прочими деликатесами, которых в СССР и в глаза-то не видели. Кока-кола опять же, которой в СССР не было, а была Пепси.
И за этим огромным столом сидит огромный негр с черной сигареткой More в холеной руке, а длинные его негритянские ноги в грязных ботинках умостились где-то между паюсной и осетриной.
Вот с тех пор я негров и не люблю.